Ответный удар - Страница 62

– Тем больше поводов, чтобы быстрее закончить наши дела. Самое важное мы уже знаем. – Коркоран бросил взгляд на камеру т'хами, где лежало тело Держателя. – Ну, коммодор и без нас сообразил, что главный объект здесь – верфи. Он атакует Обскурус в ближайшие часы.

– Информация тоже из Сна?

– Разумеется. В бодрствующем состоянии я не могу дотянуться так далеко. Странно, да?

– Ничего странного. Сон – покой разума, когда ничто тебя не отвлекает. Покой и в то же время миг максимального сосредоточения… Ты еще научишься этому. У Обскуруса ведь получилось!

– Научусь, – повторил Коркоран. – Когда?

– Со временем, мой друг, со временем. – Положив руку ему на плечо, Зибель спросил: – Теперь отправимся на побережье? Я видел большие купола на морском берегу, сооружение из камня и непролазные джунгли, но рассмотреть в деталях не успел – слишком быстро мы летели. Однако думаю, что квазиразумные там, у пролива. У моря М'ар'нехади, как назвал его Держатель.

М'ар'нехади… Узкая Вода на фаата'лиу… Могли бы придумать более поэтичное название, мелькнуло у Коркорана в голове. Но поэзия, равным образом как музыка, живопись и прочие искусства, была неведома цивилизации Третьей Фазы, слишком рациональной и отвергающей милые сердцу пустяки. Ну, ничего, подумал он, земные поселенцы все назовут по-своему, именами древних богов и демонов, героев и пророков. Особенно если здесь окажутся индусы и бразильцы… Роон – жаркая планета, им вполне подходит…

Сумрачное жилище Держателя Дайта исчезло, свет брызнул в глаза, грудь наполнилась теплым влажным воздухом. Они стояли в джунглях, словно подтверждавших мысль о мире, подходящем индусам и бразильцам. Тут тянулись ввысь неохватные деревья с серой, коричневой и беловатой корой, лежала под ногами перина из гниющих листьев, топорщились гигантские, в рост человека, мхи с метелками мелких цветов, грозили шипами какие-то шарообразные растения, кактусы-переростки, но не зеленые, а ядовито-синие. Птиц не замечалось, но каждый древесный исполин гудел и звенел – тучи крылатых насекомых кружили у мясистых листьев и плодов, свисавших крупными гроздьями или валявшихся на земле. Деревья росли не густо, и в разрывах крон маячило фиолетовое небо с плывущими на север облаками и гаснущими звездами. Солнце разглядеть не удавалось – было раннее утро, и огромный диск светила только поднялся над южным морем.

– До берега три-четыре километра, – сказал Зибель, озираясь. – Выходит, немного я не дотянул. Ну, сейчас исправлю. Прыгнем поближе к тем куполам.

– Подожди. Что-то там переливается… Видишь? – Коркоран вытянул руку. – Надо бы поглядеть. Блеск явно искусственный.

Втаптывая в почву листья и перезревшие плоды, они направились к мерцавшему меж деревьев сиянию. Лес, казалось, был диким – тропинок не видно, лесных даров никто не собирает, и на стволах ни зарубок, ни иных следов. Кое-где заросли мха или похожей на мох растительности стояли стеной, прочные стебли гнулись под ногами и тут же выпрямлялись, норовя хлестнуть по лицу, и Коркоран пустил в ход лазерный разрядник. Огненный луч потревожил тварей, гнездившихся во мхах; скользнули в панике узкие змеевидные тела, покрытые шерстью или перьями, раздался неприятный скрежет, и животные исчезли.

За деревьями и мхами лежала голая полоса земли, тянувшаяся в обе стороны, насколько видел глаз. Дальше опять начинались джунгли, и попасть в них можно было, сделав тридцать-тридцать пять шагов, если бы в середине полоски не мерцало нечто прозрачное, но различимое в солнечном свете – занавес, будто бы сотканный из струй воды и блеска молний.

Они замерли между двумя белокорыми деревьями и уставились на эту преграду.

– Силовой барьер, – сказал наконец Зибель.

– Он самый, – подтвердил Коркоран.

– Метров десять высотой, и там, на юге, что-то синеет. Похоже, море.

– Вероятно. Чувствуешь, ветерок солоноватый? Может быть, огородили территорию с квазиразумными?

– Вряд ли, Пол. Тогда бы барьер шел вдоль берега или заворачивал, а мы поворота не видим.

– Не видим, – согласился Коркоран. – Но что-то ведь огородили! Большой участок джунглей, если судить по этому забору. Для чего?

– Для чего, для чего, – проворчал Зибель. – Традиция гуманоидов! Вы любите все окружать стенами – свой дом, свой сад, свой город, даже место, где спите и едите. Такой у вас социальный инстинкт: что огорожено, то мое.

– Вернусь домой, сделаю тебе приятное – снесу забор вокруг нашего сада, – пообещал Коркоран.

Они переглянулись с усмешками, помолчали, потом Зибель сказал:

– Знаешь, о чем я думаю, когда вижу такую ограду? С нужной ли я стороны? Ведь функция забора – отделить одно от другого, свое от чужого, опасное от безопасного. Как ты думаешь, Пол, не вторглись ли мы…

Зашуршали, защелкали стебли за спиной, Коркоран стремительно обернулся, вскинул руку с разрядником и срезал на лету огромное черное чудище. Монстр, рассеченный пополам, истекавший кровью, свалился у ног Зибеля, и тот на мгновение оторопел. Это могло стоить им жизни: еще одна тварь выпрыгнула из зарослей прямо на Коркорана, за нею – две другие, три рванулись к Зибелю из-за стволов, и пять или шесть вдруг возникли на голой пустой полосе, словно материализовались из воздуха. То была стая свирепых охотников, передвигавшихся быстро и почти бесшумно и, похоже, не лишенных толики ума. Во всяком случае, они умели окружать добычу и нападать внезапно, со всех сторон.

Огненный луч раскромсал ближайшего зверя, но не было сомнений, что перебить всю стаю не удастся. Они не походили на земных хищников, не скалили с угрозой зубы, не рычали и, вероятно, не боялись ни оружия, ни человека, и трупы сородичей их тоже не смущали. Они не медлили, прыгнули все разом, и Коркорану стало ясно, что лишь метатель плазмы сможет их остановить. Но до метателя он дотянуться не успел.